5. Бой у Жуйраны и Солы 16.9 (схема 12)

Бригада 10-й пех. дивизии, прибывшая 15.9 в Гудогай, была направлена: 39-й пех. полк в Жуйраны, батальон 40-го пех. полка в м. Солы, а два батальона того же полка в подчинение командира 1-го конного корпуса. Через Солы на Сморгоиь была выдвинута гв. казачья бригада. Части 10-й пех. дивизии с утра 16.9 вошли в соприкосновение с конными частями 4-й германской кав. дивизии по р. Ошмянка. В районе Жуйраны и севернее между частями 10-й русской пех. дивизии и 4-й германской кав. дивизии велась перестрелка. При этом ни русская пехота, ни германская конница не проявили активности в своих дей-
[105]
ствиях и благополучно удерживались по обоим берегам р. Ошмянка, в ожидании подхода подкреплений.
Тем временем в м. Солы располагался батальон 40-го пех. Колыванского полка. После известной нам паники в русских обозах батальон колыванцев в м. Солы организовал оборону.
С утра 16.9 части 4-й германской кав. дивизии и приданный ей батальон 254-го рез. пех. полка завязали бой с батальоном 40-го пех. полка. Батальон до вечера упорно сопротивлялся, но понес тяжелые потери, в числе их командир батальона и пять офицеров; оставшиеся от батальона 180 бойцов, лишенные поддержки соседей, отошли к Мендрики{45}.
Двигавшийся на Солы командир гв. казачьей бригады ген. Орлов, получив сведения, о бое в м. Солы, не проявил никакого желания ускорить свое движение, но, напротив, замедлил его. А когда вечером храбрый батальон 40-го пех. полка был разбит, у ген. Орлова отпало всякое желание двигаться на Солы и Сморгонь, о чем он сообщил командиру 1-го конного корпуса Орановскому: "Получил сведения, что наша пехота выбита из Солы, по этой причине и за наступлением темноты, а также для согласования наших действий с пехотой наступать буду завтра утром. В случае успеха двинусь в сторону Сморгони. Бригада на ночь располагается в д. Трокели, штаб бригады ф. Трокети. Свиты ген. Орлов"{46}.
Возмущенный этим сообщением Орановский ответил Орлову: "Ваши сведения о занятии противником м. Солы ошибочны. Колыванцы продолжают занимать местечко и даже продвинулись вперед. Считаю Ваше расположение с бригадой на ночлег в Трокели несоответственным. Вашей бригаде для выполнения поставленной задачи надлежит быть в Солы и разведывать на восток"{47}.
Но ген. Орлов, получив указание командира 1-го конного корпуса о выдвижении на Солы и Сморгонь, снова пишет ему о том, что Солы заняты немцами. Очевидно, ген. Орлов считал возможным пойти в Солы только в том случае, если бы там не было противника. Тогда комкор 1-го конного уже ночью, убедившись, что Орлов уклоняется от выполнения поставленной ему задачи, выдвигает бригаду ген. Красовского к Даукшишки для действий на Солы, а незадачливому ген. Орлову пишет нравоучительную бумагу, перечисляя в ней элементарные воинские добродетели. Но и после этого Орлов не пошел в Солы{48}.
Тем временем на р. Ошмянка произошли не лишенные интереса события. Занятие рубежа р. Ошмянка приобретало для обеих сторон не тактическое, а оперативное значение, так как этот рубеж был в тылу 10-й армии и от тактических действий на нем зависело замыкание путей отхода 10-й русской армии. Оставив часть сил для блокады батальона 40-го плка в м. Солы, 4-я германская кав. дивизия устремилась на р. Ошмянка для поддержки своих передовых частей, занявших восточный берег. Подойдя к реке и установив, что русская пехота не имеет
[106]
патронов и дерется только штыками, германские кавалеристы решили атаковать русскую пехоту в конном строю, для чего строились в густых сомкнутых строях. Лишенная патронов русская пехота ожидала трагического конца. Но едва немцы изготовились к конной атаке, как неожиданно для немцев и русских по сомкнутым строям германской кавалерии с дистанции ружейного выстрела был открыт губительный беглый огонь четырьмя легкими орудиями. Германская конница после нескольких очередей шарахнулась врассыпную в общем направлении на восток, отказавшись от удара в тыл 10-й русской армии и от истребления 39-го пех. полка. Столь неожиданному повороту событий русские были обязаны артиллерийскому взводу особого назначения (4-орудийная батарея, имевшая 300 снарядов, предназначенная дня отправки во Францию и состоявшая из отборных бойцов и офицеров), направленному наштакором 2 на поддержку 39-му пех. полку. Командир батареи, обна-
[107]
ружив немцев, с хода развернул свои пушки и по принципу стрельбы из револьвера решил исход боя в пользу русских{49}.
Это обстоятельство имело серьезное значение. 4-я кав. дивизия немцев, вместо действий в тыл 1-му конному корпусу, отошла к Солы, что облегчило действия 1-го конного корпуса, работу стесненного тыла по подвозу и эвакуации 10-й армии, а также облегчало подход авангардов 36-го арм. корпуса.
На этот раз авторы германского государственного архива, излагая события 16.9, к сожалению, приводят только данные о приезде в Ковно кайзера, Фалькенгайна (начальника германского генерального штаба) и их встрече с главнокомандующим восточным фронтов Гинденбургом и его начальником штаба Людендорфом, в чем они нисколько не погрешили против правды{50}.